Неточные совпадения
Чувствовалось, что Безбедов искренно огорчен, а не притворяется. Через полчаса огонь погасили, двор опустел, дворник
закрыл ворота; в память о неудачном пожаре остался горький запах дыма, лужи воды, обгоревшие доски и, в углу двора, белый обшлаг рубахи Безбедова. А еще через полчаса Безбедов, вымытый, с мокрой головою и надутым, унылым лицом, сидел у Самгина, жадно пил пиво и, поглядывая в окно на первые
звезды в черном небе, бормотал...
От жара, подымавшегося вместе с дымом кверху, качались ветки старой ели, у подножия которой мы расположились, и то
закрывали, то открывали темное небо, усеянное
звездами.
Евсей немедленно сделал это. Окно выходило на крышу соседнего дома. На ней — трубы, четыре, все одинаковые. Посмотрел на
звёзды тоскливыми глазами робкого зверька, посаженного в клетку, но
звёзды ничего не говорили его сердцу. Свалился на сундук, закутался с головой одеялом и крепко
закрыл глаза. Стало душно, он высунул голову и, не открывая глаз, прислушался — в комнате хозяина раздался сухой, внятный голос...
Он лег на пол, повозился немного и замолчал. Сидя у окна, я смотрел на Волгу. Отражения луны напоминали мне огни пожара. Под луговым берегом тяжко шлепал плицами колес буксирный пароход, три мачтовых огня плыли во тьме, касаясь
звезд и порою
закрывая их.
Акатов, еще довольно молодой человек, в золотых очках и вицмундире со
звездой, которую он из скромности
закрывал лацканом, взял конверт.
Теперь тонкие, смоченные слезами пальцы не
закрывают больше её лица. Бледное, с горящими, как синие
звезды, глазами, оно сейчас полно невыразимого отчаяния и тоски. Кругом них толпа сгущается; все ближайшие к ним соседи принимают живейшее участие в этом искреннем порыве горя молодой девушки.
Когда он сманивал меня, выводил меня из ума, он называл своим красным солнышком,
звездою незакатною — такие речи приговаривал: «В ту пору мила друга забуду, когда подломятся мои скоры ноги, опустятся молодецкие руки, засыплют мои глаза песками,
закроют белу грудь досками».
Что думал он в эти последние свои минуты, когда, снова
закрыв глаза, он летел безбрежно, не чувствуя и не зная ни единого знака, который означал бы преграду? Чем был в сознании своем? Человеческой
звездою, вероятно; странной человеческой
звездою, стремящейся от земли, сеющей искры и свет на своем огненном и страшном пути; вот чем был он и его мысли в эти последние минуты.